Во-первых, уясните для себя понятие "критика". Пока что ни в одном из ваших высказываний я не увидел даже намека на оную. Это я вам говорю как человек, по роду профессии, более двадцати лет "общающийся" с эти, да и другими терминами, имеющими отношения к теории искусства. Так что болезненное, скорее всего Ваше восприятие того, что с Вами не все соглашаются.Я же в данном случае могу отреагировать только сарказмом. Ибо по-другому на явную глупость я ответить не могу.
Разговор из серии "Как объяснить слепому".
Опять же - цитата. Юлия Друнина.
Сударь, Вы о чем?!! Прочитайте ВНИМАТЕЛЬНО предыдущий текст. Высоцкий писал о СИЛЕ ВЛИЯНИЯ НУЖНЫХ КНИГ на развитие личности человеческой. БОРЬБА, мечи всякие - это лишь средства образного воздействия. И Вы мне говорите об упрощении.
Почитайте на досуге литературу о теме и идее художественного произведения. К коим, кстати, относятся и песни и фотографии.
"Если на клетке слона прочтёшь надпись «буйвол», не верь глазам своим. Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану. Зри в корень! "
Козьма Прутков
Для "более полного соответствия" автор мог бы выложить "Преступление и наказание" или "Архипелаг ГУЛаг". Давайте не будем снова открывать тему банальных прямолинейных ассоциаций. Высоцкий гораздо глубже, и, если он написал песню для "Стрел Робин Гуда", то это не значит, что весь смысл борьбы для него в махании "еще теплым мечом"
Посвящение Дважды Герою Советского Союза Николаю Скоморохову и его погибшему ведомому. Песня из спектакля "Звезды для лейтенанта"
Всю войну под завязку я всё к дому тянулся,
И хотя горячился — воевал делово,
Ну а он торопился, как-то раз не пригнулся
И в войне взад-вперёд обернулся - за два года — всего ничего.
Не слыхать его пульса с сорок третьей весны,
Ну а я окунулся в довоенные сны.
И гляжу я, дурея, но дышу тяжело:
Он был лучше, добрее,
добрее, добрее, добрее,
Ну а мне — повезло...
------
Он кричал напоследок, в самолёте сгорая:
"Ты живи! Ты дотянешь!" — доносилось сквозь гул.
Мы летали под Богом возле самого рая,
Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я — до земли дотянул.
Встретил лётчика сухо райский аэродром.
Он садился на брюхо, но не ползал на нём.
Он уснул — не проснулся, он запел — не допел.
Так что я вот вернулся,
вернулся, вернулся, вернулся,
Ну а он — не сумел.
Я кругом и навечно виноват перед теми,
С кем сегодня встречаться я почёл бы за честь,
Но хотя мы живыми до конца долетели —
Жжёт нас память и мучает совесть, у кого, у кого она есть.
Кто-то скупо и чётко отсчитал нам часы
Нашей жизни короткой, как бетон полосы,
И на ней — кто разбился, кто взлетел навсегда...
Ну а я приземлился, а я приземлился —
Вот какая беда...