"Эта ясность -- не блажь и не
самоуслаждение, она высшее познание и любовь, приятие любой
действительности, бодрствование на краю всех бездн и пропастей,
добродетель святых и рыцарей, она неразрушима, и с годами, с
приближением смерти только возрастает. В ней -- тайна
прекрасного и подлинная субстанция всех искусств.()
Поэт,славящий в танцующем беге своих стихов величие и ужас жизни,
или музыкант, заставляющий прозвучать чистое бытие, есть
светопосец, делающий мир радостнее и прозрачнее, даже если он
ведет нас через слезы и мучительное напряжение. Быть может,
поэт, чьи стихи столь пас восхищают, был печален и одинок, быть
может, музыкант был угрюмым мечтателем, но его творение все
равно причастно ясности богов и звезд.()
подлинный адепт Игры должен быть весь пропитан ясностью, как
спелый плод сладким соком, и, прежде всего, он должен носить в
себе ясность музыки, которая есть не что иное, как отвага, как
бодрое, улыбчивое, танцующее шествие сквозь ужасы и огни мира,
как жертвоприношение()
Он сел и медленно, совсем тихо сыграл фразу из той сонаты
Перселла, которую так любил отец Иаков Словно капли
золотого света, падали звуки в безмолвие, так тихо, что в
промежутках слышна была песня старинного фонтана во дворе.
Нежно и строго, скупо и сладостно встречались и переплетались
голоса прозрачной музыки, отважно и бодро вели они свой
любовный хоровод сквозь Ничто времени и бренности, на краткий
срок своей жизни придавая комнате и ночному часу безмерность
мироздания"